Неточные совпадения
Дома он через минуту уже решил дело по существу. Два одинаково великих подвига предстояли ему: разрушить город и устранить реку. Средства для исполнения первого подвига были обдуманы уже заранее; средства для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Но так как не было той
силы в
природе, которая могла бы убедить прохвоста в неведении чего бы то ни было, то в этом случае невежество являлось не только равносильным знанию, но даже в известном смысле было прочнее его.
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из
сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к
природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
Где же тот, кто бы на родном языке русской души нашей умел бы нам сказать это всемогущее слово: вперед? кто, зная все
силы, и свойства, и всю глубину нашей
природы, одним чародейным мановеньем мог бы устремить на высокую жизнь русского человека? Какими словами, какой любовью заплатил бы ему благодарный русский человек. Но веки проходят за веками; полмиллиона сидней, увальней и байбаков дремлют непробудно, и редко рождается на Руси муж, умеющий произносить его, это всемогущее слово.
— Совершенно ясно, что культура погибает, потому что люди привыкли жить за счет чужой
силы и эта привычка насквозь проникла все классы, все отношения и действия людей. Я — понимаю: привычка эта возникла из желания человека облегчить труд, но она стала его второй
природой и уже не только приняла отвратительные формы, но в корне подрывает глубокий смысл труда, его поэзию.
И теперь сквозь хаос всего, что он пережил, возникали эпические фигуры героев Суоми, борцов против Хииси и Луохи, стихийных
сил суровой
природы, ее Орфея Вейнемейнена, сына Ильматар, которая тридцать лет носила его во чреве своем, веселого Лемникейнена — Бальдура финнов, Ильмаринена, сковавшего Сампо, сокровище страны.
«Нет, это не ограниченность в Тушине, — решал Райский, — это — красота души, ясная, великая! Это само благодушие
природы, ее лучшие
силы, положенные прямо в готовые прочные формы. Заслуга человека тут — почувствовать и удержать в себе эту красоту природной простоты и уметь достойно носить ее, то есть ценить ее, верить в нее, быть искренним, понимать прелесть правды и жить ею — следовательно, ни больше, ни меньше, как иметь сердце и дорожить этой
силой, если не выше
силы ума, то хоть наравне с нею.
Жизнь его совершала свой гармонический ход, как будто разыгрывалось стройное музыкальное произведение, под управлением данных ему
природою сил.
А то, что называют волей — эту мнимую
силу, так она вовсе не в распоряжении господина, „царя
природы“, а подлежит каким-то посторонним законам и действует по ним, не спрашивая его согласия.
Он забыл, где он — и, может быть, даже — кто он такой.
Природа взяла свое, и этим крепким сном восстановила равновесие в
силах. Никакой боли, пытки не чувствовал он. Все — как в воду кануло.
А у него этого разлада не было. Внутреннею
силою он отражал внешние враждебные притоки, а свой огонь горел у него неугасимо, и он не уклоняется, не изменяет гармонии ума с сердцем и с волей — и совершает свой путь безупречно, все стоит на той высоте умственного и нравственного развития, на которую, пожалуй, поставили его
природа и судьба, следовательно, стоит почти бессознательно.
Выдаются дни беспощадные, жаркие и у нас, хотя без пальм, без фантастических оттенков неба:
природа, непрерывно творческая здесь и подолгу бездействующая у нас, там кладет бездну
сил, чтоб вызвать в какие-нибудь три месяца жизнь из мертвой земли.
Как ни привык глаз смотреть на эти берега, но всякий раз, оглянешь ли кругом всю картину лесистого берега, остановишься ли на одном дереве, кусте, рогатом стволе, невольно трепет охватит душу, и как ни зачерствей, заплатишь обильную дань удивления этим чудесам
природы. Какой избыток жизненных
сил! какая дивная работа совершается почти в глазах! какое обилие изящного творчества пролито на каждую улитку, муху, на кривой сучок, одетый в роскошную одежду!
И все-таки не останешься жить в Маниле, все захочешь на север, пусть там, кроме снега, не приснится ничего! Не нашим нервам выносить эти жаркие ласки и могучие излияния
сил здешней
природы.
Оставаться в Узле, на развалинах погибшей пансионской дружбы, было выше даже ее
сил, и она решилась отдохнуть на лоне
природы.
Почему несправедлива к людям
природа: одним дает физическую
силу, другим физическую слабость…
Такой склад
природы принуждает Розанова всегда преклоняться перед фактом,
силой и историей.
Природа войны — не творческая, отрицательная, разрушительная; но война может пробудить творческие
силы, может способствовать углублению жизни.
Можно установить четыре периода в отношении человека к космосу: 1) погружение человека в космическую жизнь, зависимость от объектного мира, невыделенность еще человеческой личности, человек не овладевает еще
природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти космических
сил, от духов и демонов
природы, борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация
природы, научное и техническое овладение
природой, развитие индустрии в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение космического порядка в открытии бесконечно большого и бесконечно малого, образование новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом, страшное возрастание
силы человека над
природой и рабство человека у собственных открытий.
Через духовное в себе начало человек не подчинен
природе и независим от нее, хотя природные
силы могут его убить.
Прибавьте, что он был юноша отчасти уже нашего последнего времени, то есть честный по
природе своей, требующий правды, ищущий ее и верующий в нее, а уверовав, требующий немедленного участия в ней всею
силой души своей, требующий скорого подвига, с непременным желанием хотя бы всем пожертвовать для этого подвига, даже жизнью.
В
природе чувствовалась какая-то тоска. Неподвижный и отяжелевший от сырости воздух, казалось, навалился на землю, и от этого все кругом притаилось. Хмурое небо, мокрая растительность, грязная тропа, лужи стоячей воды и в особенности царившая кругом тишина — все свидетельствовало о ненастье, которое сделало передышку для того, чтобы снова вот-вот разразиться дождем с еще большей
силой.
Казалось,
природа нарочно избрала эти места для того, чтобы показать, какова может быть производительная
сила земли.
Понемногу в
природе стал воцаряться порядок. Какая-то другая
сила начала брать верх над ветром и заставляла его успокаиваться. Но, судя по тому, как качались старые кедры, видно было, что там, вверху, не все еще благополучно.
Если бы от
природы была во мне
сила создать что-нибудь маленькое новое в науке, я от этого чувства приобрел бы
силу пересоздать науку.
Но я люблю полунощные страны
Мне любо их могучую
природуБудить от сна и звать из недр земных
Родящую, таинственную
силу,
Несущую беспечным берендеям
Обилье жит неприхотливых.
Один взгляд на наружность старика, на его лоб, покрытый седыми кудрями, на его сверкающие глаза и атлетическое тело показывал, сколько энергии и
силы было ему дано от
природы.
Я знаю, что страдания и неудачи, описанные в сейчас приведенном примере, настолько малозначительны, что не могут считаться особенно убедительными. Но ведь дело не в
силе страданий, а в том, что они падают на голову неожиданно, что творцом их является слепой случай, не признающий никакой надобности вникать в
природу воспитываемого и не встречающий со стороны последнего ни малейшего противодействия.
Я не произошел от Руссо, не верю в естественную доброту человеческой
природы, не считаю
природу «божественной» и не обоготворяю
силу жизни, мне чужда экзальтация эмоциональной жизни, я не признаю абсолютного примата эстетики и искусства.
Человек, одержимый злой страстью, в сущности, одержим
силой, чуждой ему, но глубоко вошедшей в него и ставшей как бы его
природой.
«
Сила власти» иллюстрировалась каждый раз очень ярко, но
сила чисто стихийная, от которой, по самой ее
природе, никто и не ждал осмысленности и целесообразности.
И остается непонятным, откуда личность возьмет
силы противопоставить свою свободу власти
природы и общества, власти детерминизма.
Чудесное есть победа над
природой и над роковыми результатами действующих в ней
сил, но не отмена законов
природы, не отрицание науки, открывающей законы
природы.
Языческое государство не может и не должно быть упразднено и отвергнуто, его функция остается в
силе, пока грех и зло лежат на дне человеческой
природы, но государство должно быть разоблачено как язычески-ветхозаветное, а не христиански-новозаветное.
Лишь с сознанием закономерности хода
природы связано сознание чудесного как порождения
сил сверхприродных, как действия Божией благодати.
Чудо есть победа благодатных, сверхприродных
сил над теми природными
силами, которые обязательно действуют планомерно, а не отмена закономерности в порядке
природы.
После грехопадения человек не может уже свободно, своими естественными человеческими
силами спастись, вернуться к первоисточнику бытия, так как не свободен уже:
природа его испорчена, порабощена стихией зла, наполовину перешла в сферу небытия.
Ложь антропологии исторического христианства и антропологии революционного гуманизма разом и обоготворяет человека, и принижает человека, но не в
силах обожить человеческую
природу.
Первоначально Бог открывается человеку в
природе, в творческих
силах бытия, полных страшной тайны.
В христианстве же скрыты
силы для нового одухотворения
природы, для возрождения Пана, для раскрытия тайн Божьего творения, живого, а не мертвого.
Весьма естественно, что журавль — сильная птица, но к этой
силе присоединяются особенные оборонительные оружия, которыми снабдила его
природа; они состоят в крепости костей его крыльев, удар которых ужасно силен, в длинных ногах и крепких пальцах с твердыми ногтями и, наконец, в довольно длинном, очень крепком и остром клюве.
Очевидно, что во время стрельбы собака не нужна, но поутру необходимо употреблять ее для отыскания убитых и подбитых дупелей, которые иногда имеют еще
силы отойти довольно далеко. В заключение скажу, что мне показалось как-то совестно убивать птицу пьяную, безумную, вследствие непреложного закона
природы, птицу, которая в это время не видит огня и не слышит ружейного выстрела!
По временам, в жаркий полдень, когда вокруг все смолкало, когда затихало людское движение и в
природе устанавливалась та особенная тишина, под которой чуется только непрерывный, бесшумный бег жизненной
силы, на лице слепого мальчика являлось характерное выражение.
Однако на этот раз ее ожидания были обмануты: венскому инструменту оказалось не по
силам бороться с куском украинской вербы. Правда, у венского пианино были могучие средства: дорогое дерево, превосходные струны, отличная работа венского мастера, богатство обширного регистра. Зато и у украинской дудки нашлись союзники, так как она была у себя дома, среди родственной украинской
природы.
Дядя Максим убеждался все более и более, что
природа, отказавшая мальчику в зрении, не обидела его в других отношениях; это было существо, которое отзывалось на доступные ему внешние впечатления с замечательною полнотой и
силой.
Плод краснее на той стороне, где больше света; в нем как будто сосредоточена вся
сила жизни, вся страсть растительной
природы.
Логика научила его рассуждать; математика — верные делать заключения и убеждаться единою очевидностию; метафизика преподала ему гадательные истины, ведущие часто к заблуждению; физика и химия, к коим, может быть, ради изящности
силы воображения прилежал отлично, ввели его в жертвенник
природы и открыли ему ее таинства; металлургия и минералогия, яко последственницы предыдущих, привлекли на себя его внимание; и деятельно хотел Ломоносов познать правила, в оных науках руководствующие.
Но человечество возревет в оковах и, направляемое надеждою свободы и неистребимым
природы правом, двинется… И власть приведена будет в трепет. Тогда всех
сил сложение, тогда тяжелая власть
Прияв от
природы право неоцененное действовать на своих современников, прияв от нее
силу творения, поверженный в среду народныя толщи, великий муж действует на оную, но и не в одинаком всегда направлении.
Кеплер предузнавал бытие притяжательной в
природе силы, Ньютоном доказанной; в то же время родился начертавший в пространстве путь небесным телесам Коперник.
Тогда и окажется, что талант одного способен во всей
силе проявляться только в уловлении мимолетных впечатлений от тихих явлений
природы, а другому доступны, кроме того, — и знойная страстность, и суровая энергия, и глубокая дума, возбуждаемая не одними стихийными явлениями, но и вопросами нравственными, интересами общественной жизни.